Пена дней. Сердце дыбом. Осень в Пекине

Борис Виан (1920—1959) — французский романист, драматург, творчество которого, мало известное при жизни и иногда сложное для восприятия, стало очень популярно после 60-х годов ХХ столетия. В сборник избранных произведений Б.Виана включены замечательные романы: «Пена дней» — аллегорическая история любви и вписывающиеся в традиции философской сказки «Сердце дыбом» и «Осень в Пекине». / / / Борис Виан не упоминается в числе тех авторов, чье творчество заметно повлияло на становление нонконформистских и постмодернистких течений в фантастике второй половины двадцатого века. Ни писатели «новой волны», ни киберпанки с гуманистами не причислялисоздателя «Пены дней» к своим учителям. А между тем, след, оставленный творчеством этого писателя в мировой литературе вообще и в фантастике в частности, заметен невооруженным глазом. Борис Виан — автор сложный и разнообразный. Но все три романа, вошедшие в этот сборник, характеризует одна общая черта: ощущение мира, «сдвинутого по фазе». Виан умело играет с литературной реальностью, сознательно повышая долю условности повествования. Нето чтобы сюрреалистическая волна захлестывала героев с головой, заставляя барахтаться и пускать пузыри: здоровая и строго отмеренная доля абсурда, умело вплетенная в ткань сюжета, лишь придает дополнительное ощущение свободы — и не более того. Мир в романах Виана словно был повернут на несколько градусов, после чего поворот этот жестко зафиксировали, не давая читательскому восприятию пойти в разнос. Все фантастические условности, совершенно неуместные в классической реалистической литературе — вызревающее в земле оружие, действующая в руках деревенского кузнеца «магия подобия» и т.п. — у Виана вполне органично укладываются в общую систему, ничуть не нарушая внутренний баланс сил. У отечественных авторов что-то подобное можно найти в ранних произведениях Леонида Кудрявцева, отчасти — у Александра Етоева, Андрея Саломатова и многих других. Конечно, не Виан первым ввел прием в литературный обиход, но виртуозность, с которой он использовал этот ход, действительно делает честь его писательскому таланту... (В. Владимирский).